Hosted by uCoz

Практическая психология

авторский сайт Азаряна Александра

 

     
 

Главная

 
 

On-line консультирование

 
 

Заочное

 
 

Мастер Класс

 
 

Тренинги

 
 

Рассылка

 
  Беллетристика  
 

Контакты

 
     
     
     
   

Недоверчивый "предатель"

 Этот человек уже в третий раз записывался на прием, и теперь он готов был сказать что-то главное, как мне показалось, когда он вошел в комнату, протягивая руку, с улыбкой на своем круглом лице с двойным подбородком, и с немного выпученными глазами. Такими благодушными и откровенными выглядят как раз те недоверчивые и смурые, которые вначале знакомства всем своим видом готовы показать свое недоверие, и даже вражду, но стоит расположить их к себе простым образом, и они начинают верить безоглядно, хотя и с некоторой тайной мыслью, что для порядка надо бы еще раз-другой подтвердить чистоту своих намерений, показать искренность своего отношения к ним.

-Я, наверное, уже надоел вам? – смотрел он мне в глаза очень уж пристально, задавая этот вопрос, и мне ничего не оставалось, как состроить гримасу крайнего удивления,  затем сменив это выражение на что-то близкое к отображению печали как таковой, ответить ему длинно, витиевато, что не могу быть согласным с ним в той части его предположения, в которой он мог так странно подумать, что  необходимый труд свой, дающий средства на пропитание, я бы мог опошлить такими проявлениями личности, какими являются цинизм и заносчивость.

Как мне показалось, он не очень-то понял меня, во всяком случае в оттенках выраженной мысли разбираться не стал, зато верно воспринял мое отношение к нему; хорошо расположился к предстоящей беседе, устраиваясь сразу на диване, вопреки моим "рекомендациям", что я попытался выразить жестом, указывая в сторону стула.

-Я не на долго. Здесь лучше. Здесь я спокойнее себя чувствую…

Вникать в скрытый смысл сказанного и тратить на это время, я не стал – важнее было выслушать слова, которые он произнесет попозже, разъясняя мне причину своего визита.

-Скажу откровенно, вначале вы произвели на меня впечатление… ну, скажем так, человека простого, с которым удастся мило побеседовать, и разойтись. Но, странное дело, после первой нашей встречи, я "загрузился" основательно. Злился на вас, что отняли у меня "покой и сон", как писал поэт… Но что-то в моей голове зашевелилось и я постепенно пришел к мысли, что так больше жить нельзя, вернее, так работать нельзя, такую политику с подчиненными проводить нельзя. Странное дело, я считал себя умудренным жизнью и опытом человеком. Я был уверен, что после того количества тренингов, которые я прошел, после прочитанной литературы по психологии и менеджменту, я не нуждаюсь в чьем-либо совете, в какой-либо коррекции. В принципе, как вы знаете, ничего страшного, плохого на моей работе не происходит; и с подчиненными я справляюсь, как надлежит каждому начальнику, и в личной жизни у меня все в порядке. Да и пришел я к вам по какому вопросу? Я имею ввиду в первый раз. Чтобы уяснить для себя, как бы со своего рассказа давая вам взглянуть со стороны на ситуацию на работе, почему всякий раз я вынужден бываю убирать своего зама, как только он достигает должного уровня в своем профессиональном развитии? Брать уже обученного и всезнающего я не могу, поскольку уже обжигался на тех, что мнят себя суперменами; или просто мне так не везло – не тех рекомендовали рекрутеры, или что-то во мне мешает молодым людям оставаться дольше в моей фирме – столько, сколько надо. Брать каждый раз необученного, обучать его, чтобы потом со скандалом расходиться? Наверное, если б был я бандитом, пришлось бы зарывать их в лесах ленинградской области…

-Вас потянуло на кровь от отчаяния?

-Наверное, я был в отчаянии, когда пришел к вам. Не иначе – в кои веки обратился бы к психологу!!! Бред какой-то… Так вот после первой встречи стало мне не по себе и я, как мне думалось тогда, и вовсе запутался в себе. Чтобы не показаться дураком, а еще больше, чтобы что-то вам доказать и все вернуть на прежние места, я записался к вам во второй раз. Вы снова меня… убедили, что проблема не столь актуальна, чтобы тратить на нее деньги – всяко человек работает некоторое время, а потом увольняется, оставляя место для нового, а я за это время обучился обучать их  необходимым навыкам, учитывая специфику моего бизнеса. Вроде бы такой подходгреет, но все равно окончательного успокоения я не находил. Да, согласен, что для того, чтобы ученик не борзел и не мнил из себя крутого, надо постоянно давать ему возможность совершать ошибки и наказывать за них. Я согласен, что надо хорошо знать и представлять, на что человек способен, чтобы не удивляться его изворотливости. Я быстро наладил тот процесс, который вы назвали "обратной связью с массами" и избавился от интриганов, который раньше принимал серьезно – я согласен с вами, что та "обратная связь" путала карты и обычную интригу с корыстной заинтересованностью отдельных лица, я бы даже сказал – отдельного лица, я принимал как налаженную агентурную сеть. Все это было дилетантством – данью моде, тем проповедям, которые приходилось выслушивать у дилетантов – вы сами знаете, что в наше время хрен от редьки не всегда отличишь, уже не говоря о других вещах, более сложных… Но воз и ныне там!..

Он прервал свой монолог и уставился на меня – так смотрят лжецы, когда попадают в ситуацию, в которой вынуждены чувствовать себя обескураженными…

-Вы сбились? Потеряли мысль? Помочь вам?

-Вероятно – да. Я что-то чувствую, но не могу толком объяснить.

-Ну не можете же вы подумать про себя плохо, будто какая-то черта характера вам не дает покоя, будто в вас кроется привычка видеть в каждом, кого допустили до чего-то сокровенного – потенциального врага; и главное, будто бы вы способны находить в поведении человека такие признаки, по которым можно судить о его намерениях как об опасных, не честных, это как минимум?..

Переживал он мои слова долго; и вальяжная поза его сменилась – теперь он сидел, сам того не ведая, совершенно напряженный – телом поддавшись вперед, локтями упираясь в колени, теребя руки;  и голова его то наклонялась, будто он кланялся кому-то, то поднималась так, что мы снова встречались глазами.

Я поддерживал его состояние, выражая своим лицом искреннее недоумение, даже соучаствуя в поиске…

-Мне уже говорили нечто подобное. Правда, вы это сейчас сделали очень уж деликатно. А меня назвали однажды параноиком – это была женщина…

-Я бы не посмел так легко вешать ярлык на вас… Такое может, наверное, только любимая женщина?

Он улыбнулся, махнул рукой.

-Какая там, любимая! Очередная…

-По существу она была не права?

-По ваши словам – нет.

-Я про ярлык только говорил.

-Значит я все-таки похож на шизофреника?

-Быть человеком недоверчивым, значит быть шизофреником? Вы помните, что только что сами назвали себя шизофреником? Эдак вы скоро усомнитесь в своей сексуальной ориентации…

-Причем здесь это?

-А причем здесь шизофрения?

Он покраснел, но не от гнева, а от отчаяния, что ли? Спросил тихим, надломленным голосом:

-Я чего-то не догоняю?

-Мы остановились на простой штуке – на вашем характере.

-Да.

-С какого момента вы начинаете бояться своего ученика?

-Да не боюсь я его?

-Тогда спросим иначе – с какого момента он начинает вас бояться? Иначе ему не пришлось бы с вами спорить.

-Это деловой спор.

-Хорошо, про спор не станем уточнять. Когда вы решаете, что лучше начать с нового человека?

-Ну, когда прихожу к мнению, что пора его уволить.

-Очень ясный ответ. Это всегда случается однажды, после того, как спор не получается… выиграть? Говорят ведь, что картина мира другого человека только тогда понятна, если ты способен менять ее в определенных пределах. С какого момента вы понимаете, что кто-то способен менять вашу картину мира, что вы стали понятны, как никогда раньше, чего вы никогда не простите никому, даже мне. Оттого и приходите, сами того не желая. Пока не уволите меня?..

Он усмехнулся, отвалился на спинку дивана, стал дергать ступней той ноги, которая оказалась сверху, когда он заложил ногу на ногу.

-Похоже, вы поймали за хвост мою проблему. Ловко, признаюсь, не ожидал. Не ожидал… Так и хочется спросить, что делать, доктор?

Он не был зол на меня, и довериться был готов, впервые делая это осознанно, впервые зная, что ничего "худшего", чем есть уже, он не получит.

-Наверное, надо перестать верить, что за доверием непременно следует предательство, и тогда не придется прежде предавать того, кто вам доверился.  

__________________

 

 

 

 

Copyright © Азарян Александр 2000 - 2012

Hosted by uCoz