Пес на привязи 

Когда мужчина сорока двух лет с прекрасным экстерьером смотрит как побитая собака, возникает невольно желание проникнуться его состоянием, чтобы понять, каким еще образом можно довести человека до такого крайнего отчаяния? И, однако же, без сожалений стоит выслушать его рассказ, и без наставлений дождаться того момента, когда он сам спохватиться и, отпрянув, будто оказавшись лицом к лицу со своей погибелью, скажет:

- Черт побери, да как же я сам не мог дойти до такого!..

…Много лет назад мы с ним познакомились в обстановке достаточно острой и недвусмысленной, когда "на сходке" людей значимых по тем временам, состоятельных и не глупых решались вопросы простые по смыслу, но сложные для сознания большинства из людей того времени, когда совсем недавно законом карались любые поползновения в сторону свободной коммерции, а теперь законом стал устав блатного мира, быстро превратившийся в закон каждого  и всех, кто успел смекнуть, что беспредел в своих желаниях, а главное – в действиях, в опережении на шаг своего партнера или конкурента кроется успех, а не в соглашательстве, дипломатии, или иных способах человеческого общения. Он смотрелся не белой вороной, а скорее отчаянным парнем, способным разговаривать с каждым, кто обращал на него внимание, и при этом казаться наивным, чуть ли не простачком. Кто-то понимал, точнее – обращал внимание, что таким образом этот человек маскирует свой страх, кто-то быстро втягивался в его "темы", следил за ходом его мысли, как за острием его ручки, так часто выписывающей цифры, колонки цифр в блокноте, появляющемся в его руках палочкой-выручалочкой всякий раз, когда надо было совершить чудо и из здравого смысла сотворить лакомую прибыль… Этот Мичурин в психологии действительно умел совмещать несовместимое, скрещивая сорта людей... Когда стало известно, что он возглавил крупный проект с хорошим "выхлопом", я не мог не спросить его, отдает ли он себе отчет, с чем связался; представляет ли хорошо, что весь проект, как хромой человек, стоит не на своих ногах, а опирается на костыли… Он отвечал в своей манере – торопливо, проглатывая слова, даже раздраженно, что все будет тип-топ, что все подсчитано, выверено и рассчитано…  Удача улыбнулась ему и он остался в команде – пусть с меньшей долей от прибыли, пусть на последних ролях, но в обойме у маститого ворюги (тот вскоре пробился во власть, даже маячил часто на экране телевизора, но вдруг умер при невыясненных обстоятельствах, как раз незадолго до "выборочных" перемен во властных структурах города).

Позабыл бы я о нем совершенно, если б он сам не нашел меня, если б не позвонил, представившись по своей привычке по фамилии – это прежде всего, а затем добавив:

- Василий Игоревич… Наше вам!.. Не узнаешь?!

Узнать-то не сложно было, важнее – понять, с чем он нарисовался в это раз.

Что было самым опасным в этом человеке, так это способность, причем способность… откровенная, по-детски непосредственная… втягивать всякого, кто ему нужен в этот момент, в переделку… Есть такие люди, чутко улавливающие тот самый момент, когда нужно подставлять кого-то, чтобы не остаться крайним…

Встретились мы с ним спустя неделю, когда мне удалось собрать о нем достаточно сведений, чтобы не дергаться при встрече, чтобы, наконец, просто не отказаться от общения. В голосе, несмотря на его извечный тон бравого солдата, теперь было что-то новое – еле уловимые слезливые нотки, какие можно услышать в ломающемся голосе подростка, когда он рассказывает о несправедливости; в вое собаки, задравшей голову на луну…

То, что он поспешил меня угостить в дорогом ресторане, а потом отвезти в свои хоромы, чтобы попросту похвастаться, что теперь стало модой – попросту правилом этикета, - говорило о готовящемся акте откровения. Не лукавил он, не использовал какой-то хитроумный метод, а просто был таков – Василий Игоревич Н..

Душевный стриптиз начался уже в ресторане – в самом конце, и после воспоминаний, после рассказов – в основном, конечно же, его о его прошлой жизни, об опасностях, которые пришлось ему преодолеть на пути к Олимпу… Я узнал, что в период с начала лихих девяностых и до дефолта он работал на "дядю", а как раз после дефолта свезло ему как никогда – стал он полноценным бизнесменом, и поднялся в гору быстро: еще бы, имея такой большой опыт… Дело, которому он посвящал себя, управляя большой фирмой, было делом нужным для общества, гуманным, и он всячески подчеркивал праведность изречения, что  всякое большое состояние строится на преступлении, как нужное дело – на том же. "Мы не в цивилизованном обществе жили тогда, чтобы на кредиты можно было рассчитывать." - говорил он, еле сдерживаясь от желания пофилософствовать – странная прихоть рождается в сердцах прагматиков, когда их начинает вдруг привлекать хлеб теоретиков, способных на пальцах разъяснить, да тренинг провести,  обещая кущи сада райского… в душе, да состояние Березовского в придачу. Странная прихоть эта влечет их самих ради нескольких минут признания их состоятельности или, таким образом, они мирятся со своей совестью, отягощенной с детства понятиями о греховности всякого  благополучия? Кто его знает, чего еще может захотеть человек, способный купить все, кроме острова, самолета и бессмертия… для своих детей?..

- Сын у меня  - просто чудо! Вот, смотри фото. Скажи, что моя копия!  Он у меня футболист. Хороший парень!

На фото мальчик лет десяти, с мячом, на который он в победоносной позе поставил ногу, будто на подстреленного на охоте зверя, улыбался объективу, позируя с удовольствием, позируя в одиночестве, а не в команде. Зная склонность Василия Игоревича к фантазиям, я не стал задавать лишних вопросов о его ребенке, просто допустив тот вариант, что пусть все его грезы наяву сбудутся, и ребенок, имея такого спонсора, сегодня будет иметь шанс проявить свои способности, а не норов, а завтра - воплотить свои мечты, а не остаться со страхом, что кроме богатства отца в этом мире для него осталась только одна возможность заявить о себе – все купить.

...Только в своей квартире, в собственном кабинете, никак не находя места в кресле, а оттого постоянно ерзая, он высказался наконец:

- Тут такое дело, понимаешь... Короче, ты поймешь, я знаю. Понимаешь, я себя чувствую как белка в клетке. Ну, знаешь, есть такие клетки для белок - с колесиком... Вот она, дура, бежит внутри этого колеса, и, наверное, тащится от этого. Я не знаю, понимает ли белка, что ее бег бессмысленный, а вот я недавно стал понимать, что моя благоверная давно меня поместила в такую клетку; и я бегу, как... идиот. Все пытаюсь кому-то доказать что-то.

- И?..

- Что "и"? Чего делать-то?

- Не понимаю, чем ты не доволен? Если все так, как ты сейчас лаконично (за что тебе благодарен) изъяснил, в чем проблему ты видишь? Для начала могу тебе оппонировать - если бы не она, достиг бы ты сам того, что имеешь?

- Я над этим уже думал. Да - достиг бы! Я так устроен - меня так мама воспитала!

Тут он, похоже, ожидал, что я зацеплюсь за его детство, и стану увещевать, что причиной его выбора "такой" жены стала мать его, с ее требовательностью, строгостью; слабостью его является его характер, в котором изначально заложена готовность подчиняться женщине; отсюда и поиск такого вида женщины - властной, возможно истеричной, а возможно и просто капризной... Однако в вопросе его крылся готовый ответ, и зная его характер, я предполагал, что он во мне видит того слушателя, который когда-то умел реагировать исключительно в самых неожиданных местах, давая тем самым ему понять, насколько замысел его, к примеру, не просто вопит о его одиозности, но предполагает неожиданность, чем он славил себя всегда - действительно неожиданно он избегал скандалов, а потом неожиданно и очень расчетливо  "кидал" людей: одним словом он мог измениться вдруг, будто бы под впечатлением от своих переживаний и рассуждений, а на самом деле то была увертюра к хорошо продуманной игре.

- Ты ж не на маме женился, и про Эдипа знаешь получше меня. Не о том речь, правда? И не о том, что когда-то она - жена твоя - была тебе по карману, а нынче - постарела? Речь, наверное, должна идти о том, что.... если коней на переправе не меняют, то после  - можно и поменять?..

Хитринкой блеснул его взгляд. Он прекратил ерзать в кресле, замер, чтобы через пару секунд вскочить и предложить мне... выпить по рюмочке.

Я отказался.

- Погоди ты бегать. От меня-то что ты хочешь услышать? Историю про парня, который после года жизни с новой женой, в свои тридцать лет, да после первого неудачного брака, готов из шкуры лезть вон, чтобы доказать нынешней жене и нынешней теще, что он чего-то стоит? Ты хочешь знать, каким образом можно запрограммировать взрослого человека, чтобы он повиновался беспрекословно, чтобы кроме одной единственной идеи, как бы понравиться да услужить вечно недовольным хозяевам своим, больше ничего не хотел? Да просто очень! Прежде надо воспитать его эгоистом и дать посмотреть мир - отправить за рубеж. Потом послать его в секту ***.  Затем дать возможность пожить  в семье - среди своих - и познать жизнь в коммуне; дальше надо отправить его в столицу и дать ему денег для открытия собственного бизнеса, а потом верить в его байки, что, дескать, его в поезде ограбили. Надо непременно пройти тренинг, на котором обучают, как несмотря ни на что достигать своей цели. И самым главным принципом жизни определить для него принцип, по которому человек должен быть лучше всех во всем и прежде всего в достатке - ездить на самом дорогом авто, жить в престижном районе, иметь... самых одаренных детей...  Потом по рекомендации адептов секты, после неудачной женитьбы на лесбиянке и тусовок в компании нетрадиционных и оригинальных, женить его как раз на той самой девственнице двадцати четырех лет, с простой и практичной тещей в довесок, которая своим кредом определила физическое движение тела, а смыслом жизни - достаток, во что бы то ни стало. Надо однажды ему сказать, что, если он мужчина, он должен ради своего ребенка заработать сразу столько денег, чтобы хватило на квартиру, на машину, на коттедж, на дачу и на двухразовые поездки в год за границу... И привести в качестве примера другого своего зятя, который до последнего года сидел как тот богатырь на печи, а потом встал, да как пошел грести деньги лопатой, так за год купил две машины и квартиру... Наконец, надо втемяшить в башку недотепы, что в России зарабатывают деньги только шибко умные интеллигенты, которых даже вождь революционеров называл г... нации. Настоящие люди знают, что если не уметь воровать в этой стране, ни черта в жизни не получишь... Василий Игоревич, тебе ли не знать правды про себя самого? В адепты ты пошел, когда все искали себе покровителей из блатного мира, женился единственный раз официально, потому что иначе.... не заручился бы поддержкой тестя своего. Василий Игоревич, я же не батюшка, чтобы совесть твою облегчать, и ты не на смертном одре, чтобы исповедоваться... Колись, Вася, чего гложет тебя на самом деле? Годы ведут к старости, а хочется начать все по-новому, чтобы не вертеть в холостую колесо, не быть псом на привязи, а снова пуститься в свободную охоту? Ты же эгоист, а нынче больше всего боишься впасть в зависимость от жены, от сына своего - с ними доживать свой век! Это ужасно, согласен. Однажды прожив интересную жизнь, разве не хочется все повторить - пусть иначе, пусть с другими людьми, но... по-новому, как когда-то, в молодости...

Он выглядел успокоенным, даже порозовел немного. Теперь игра потеряла смысл, и он смотрел на меня своим взглядом - тем, который можно было иной раз уловить, когда он оставался в компании побоку, и просто наблюдал. Это был человек, про которого прежде всего хотелось сказать - он сам себе на уме. Иной раз бывает, что фотограф улавливает миг, или случай этому способствует, и на фотографии получается совсем другой человек - не балагур, не свой в доску, и не простак...

- Ну что ж, возможно отчасти ты и прав...

- А в другой части я ошибся... - продолжил я его мысль. - Оставь эту часть себе, если проговорить ее ты не в силах. Я не буду гадать, хотя для меня представляет интерес твоя версия, каким образом можно держать тебя на коротком поводке... после того, как тесть умер... Ты ведь не обижаешься на меня - мы друг друга знаем давно, а теперь ты платишь, а я работаю... Гладить по шерстке, наводить глянец - это не по мне...

Кажется, мои рассуждения сейчас меньше всего трогали его - он будто пропустил мимо ушей все, что теперь сказал я.

- Отчасти ты прав, потому что не учитываешь, что я привязался к сыну.

- Он подрастет, прежде чем ты уйдешь в новую жизнь? - попытался я уточнить.

После этого он, будто вынырнув неожиданно для себя самого из пучины собственных переживаний, посмотрел на меня с каким-то даже восторгом...

- Да, верно... Я только хотел сказать, чтобы ты не смотрел на меня как на врага народа! Ты Людмилу знаешь... Ну, или помнишь... Я вот послушал твою историю про этого парня... Не знаю, придумал ты все, или действительно бывают такие идиоты... Сыном она часто манипулирует... Но тут дело времени, я знаю. Но вот никак не пойму, что-то вот здесь , - он ткнул большим пальцем в грудь, - мешает спокойно жить дальше, как раньше...

- Раньше? - перебил я его - Мы не станем говорить о любви, о привязанности, о чувстве благодарности... Это не просто банально, это пошло, наверное...  Раньше ты, вероятно, жил в полную грудь, если так можно выразиться. У тебя было все - жена, ребенок, перспективы, риск, страх за них, да и за собственную жизнь... И еще раньше было такое... подспудное ожидание, что когда ты докажешь ей, что состоялся как мужчина, можно будет диктовать свои условия, будто когда-то она диктовала свои, будто она упрекала тебя... Сам с собой соревновался, сам себе и доказал... Но сейчас - как на привязи пес... Слушай, есть у меня один знакомый... Живет сам по себе, доказывает всем, что счастлив, правда, ориентации он не традиционной...

- Ладно, не ерничай...

- Я Люду знаю... - тихо произнес я эти слова. - Она поймет тебя, если ты ей скажешь просто, а не станешь по своему обычаю юлить.

Задумался он крепко, даже складки образовались на переносице.

- Да не про то ты говоришь... У меня ведь действительно всю жизнь было такое чувство, будто я кому-то, а точнее - ей доказать должен был что-то. отсюда и злость осталась. Но что же это такое, что так тошно... Ну я бы и сам достиг всего, не будь ее. ничего не понимаю. Слушай, ты меня совсем запутал...

- Тебя можно запутать?

- В деле - нет. Я знаю. Не надо смеяться. Но, честно говорю, я сейчас чувствую себя... действительно собакой...

- Пес -  он  и есть пес. Родился бы волком, так давно бы в лес убежал. А так - пес на привязи. И все хочешь понять, как устроен поводок...

- Хватит - это уже перебор! - он не на шутку рассердился. - У меня такое ощущение, что где-то рядом Люда... Все кажется, что вот войдет в комнату... Это что, гипноз такой?

- Не понял?

- Ты что, как-то загипнотизировал меня?

- Не знаю, дружище, как ты загипнотизировался , но я тут не причем. Ну а если б она вошла, что бы ты сказал ей?

Он покосился в сторону двери, потом улыбнулся своему наваждению, однако выглядело это как жалкая гримаса, будто вместо нее сюда мог войти тесть его, или сама смерть.., в которую ему поверить сейчас было бы очень сложно, настолько он был увлечен поиском...

- Чего ты ищешь? - спросил я его - Ее здесь нет, а потом и вовсе она перестанет тебя удерживать... Ты даже сейчас свободен...

- От чего?!! - вдруг вырвалось из его глотки. - Меня никто не закабалял, чтобы я искал свободы...

- А тут что у тебя? - указал я на его грудь. - Сердечные дела?

- А хотя бы и так!

- Не понял?.. О чем ты? Ты что, привязался к ней, а долг велит избавиться от нее? Полюбил ее, а мода велит завести новую жену? Кому-то ведь надо доказать, что ты не отстаешь от всех - одни борются со своей импотенцией, меняя жен и женщин, другие потешаются, убегая от смерти, третьи - вторят им, не имея права на собственные чувства. Ну какой дурак станет жить с умной, обаятельной, далеко еще не старой, состоятельной женщиной, которая не висит на шее у мужа, а успела за это время собственное дело поставить: еще и сохранить чувства к мужу... Или я все придумал?

- А ты-то откуда все знаешь?

- Значит - ошибаюсь...

- Да нет. Блин, получается, что я ее любить должен? Ба, ё моё! Так это и есть зависимость.... - он аж вскочил на ноги, прошелся к окну, затем вернулся и снова сел в кресло- поза его теперь говорила о полной расположенности ко мне.

Он спросил серьезно:

- Она тебя подговорила привести со мной эту беседу?

- Спроси у нее сам.

- Понятно. Маловероятно - я сам придумал тебе позвонить.

- Вася, закругляйся, пожалуйста. А то мы по новому кругу пойдем... - и, приблизившись к нему, я задал это вопрос - Ты-то как думаешь, она способна вот так вот всерьез к тебе относиться, вот так вот всерьез думать, что любит тебя? Ну ты ее лучше меня знаешь. Она не устыдится своих чувств? Это же не модно сейчас. Она современная женщина и должна как все только искать любовь во всяком новом мужчине, и не находить. Вы - прочная  и на зависть многим вашим друзьям благополучная семья, но это неприлично, ей-богу неприлично просто любить свою жену. Это называется привязанностью, ну как у того парня, про которого я тебе рассказал - он всякий раз готов чувствовать себя ущербным с новой женщиной, пока она не прогонит его, или пока она не окажется лесбиянкой, или девственницей. Тебя эти проблемы беспокоят?

Он отмахнулся.

- Не то... Что-то мы упускаем...

- Согласен. Упускаем главное - глупость, на которую человек способен от безделья, да пребывая в счастье...

- Ну ты меня совсем запутал... Мне сейчас кажется, что я ее люблю...

- А ее разве можно любить? Человек всю жизнь был рядом, всю жизнь в трудности и в радости был рядом, и после этого его можно любить?! Человек ни разу не изменил тебе, и его можно любить?! Мы ж не за это любим! Мы за душу его должны любить, а душа вечно не подходит, да психологи говорят, что каждые семь лет надо менять жену…

- А ты-то откуда знаешь, изменяла она мне, или нет? - усмехнулся он.

Я сделал вид, что осекся - зарапортовался...

- Да, верно. Знать точно, что такие женщины не изменяют, не могу. Вы в долгу друг у друга не остались?

- Да нет, ты прав.... Такие не изменяют...

- Ладно, Василий Игоревич, давай эту бодягу заканчивать. Лучше скажи, после чего у тебя ломка началась? Ну не ты ее вызвал у себя, поверь, потому что ты слишком дорого заплатил за сегодняшний день... Кто она?..

Глаза его забегали, потом он нехорошо как-то, с оскалом проговорил:

- Ты мне про приворот еще скажи...

- Это - прерогатива подавляющего большинства, которое готово искать и находить виновником собственных огрехов в лице кого угодно. вплоть до самого дьявола... Платил за снятие порчи?

- Ну заплатил одному мужику.

- Полегчало?

- Тошно стало. Слушай, а как ты догадываешься?..

- Да не догадываюсь... По шаблону все происходит у таких как ты...

- Каких "таких"?

- Скажу - обидишься...

- А ты скажи, а там посмотрим...

- У внушаемых...

Он призадумался - вероятно ожидал услышать от меня что-нибудь уничижительное...

- Никогда не думал про себя так.

- Ну коли поверил в приворот и пошел его снимать, значит ты  и есть адепт секты - вероятно самой многочисленной в нашей стране... Или все не так?

- Интересно заворачиваешь.

- Как на сердце?

- Заноза. - вырвалось у него. - Точно, как заноза...

- Ну давай посмотрим, из чего она состоит?

- Как "посмотрим"? В смысле?..

- Тут как раз смысл не нужен. Тебе же не осиновый кол вбили в грудь. Если нет образа, нет метафоры, кроме как "заноза", назови это чувство каким-то разумным образом...

Он призадумался, посмотрел в себя - в свои чувства; пожимая плечами, спокойно сказал:

- Устал... Бред какой-то! У меня как будто... цвета изменились... - он оглянулся по сторонам; теперь и вправду выглядел уставшим; даже осунулся, побледнел вдруг. - Слушай, меня чего-токолбасит...

- А ты расскажи про нее, - предложил я в том же тоне, а затем тихо, еле слышно добавил - глядишь, и совсем тошно станет, а там от занозы избавишься, и от поводка, и белочка кончится...

И опять, - увлеченный собственными переживаниями, завороженный картинками воспоминаний, он никак не отреагировал на мои слова; начал свой рассказ, проговаривая все медленно, будто прислушиваясь к самому себе.

- Она в бухгалтерии у меня работает. Вначале все было как обычно. Приглядел ее, а сейчас думаю, подставилась она своим видом. Такая показалась мне... ну как это сказать... сексопЫльная, что ли... Стройная... Ну я подкатил к ней, вечером как-то повез в кабак. Ты знаешь, выпила, закусила, а в постель не пошла. Меня это особенно раззадорило. Думаю, не такие со мной соглашались. Завелся, короче. А потом, уже в постели, вдруг как расплачется... Мол, вы все такие, думаете, что вас можно только за деньги полюбить, а на самом деле... "Ты не такой, как все. - говорит - Я это сразу почувствовала... Я тебя как увидела, так все внутри перевернулось..." Сам понимаешь, если такое сказать в нужное время, кто не поверит? Ну меня и понесло. Как все вдруг в голове переменилось.  Потом мы часто говорили, что жена меня использовала всю жизнь. Ты знаешь, даже сейчас, вспоминая, я удивляюсь, что мне постоянно казалось, что я был инициатором этих разговоров. Вот сейчас она перед глазами. Ну точно ведь, мне все время хотелось ей жаловаться, себя жалеть хотелось. А она только и говорит, что любит меня, что без меня уже не представляет жизни... Особенно заводился, когда почему-то она отказывалась встречаться... Все по нотам, все  по нотам разыграла, молодец! Проколы-то были, и не раз... Как-то смотрю, и глазам своим не верю - по Подрезова идет с парнем молодым - такой стильный мальчик, по прикиду не дешевка. Я с Большого сворачивал, черт знает как заметил - глаза сами нашли. Ну я быстренько машину во двор, выскочил, и за ними. Понял, что к метро идут. Всю дорогу то и дело друг друга за руку брали, а уже у метро, когда он с ней прощался, она сама потянулась к нему и поцеловала, а он как бы нехотя… Я ей потом разгон устроил - не выдержал, как фрайер сразу с расспросами полез. Она растерялась вначале, потом расплакалась, мол, с другом детства повстречалась. Я говорю, дай и мне с ним встретиться. А она - пожалуйста! А потом ко мне на шею - дорогой, ты меня ревнуешь... Короче, я как-то про него забыл, но придумал как стырить у нее трубку. Просмотрел все номера - офигел! Сплошные мужики! Дал своим проверить - установить кто есть ху.  Со списочком к ней и заявился... А она, как будто готовилась - все по полочкам разложила, да такой в постели в этот день была, что у меня аж крышу снесло. Ну вот. Дальше все бы ничего, а она вдруг с предложением отправить ее в командировку. У нас делегация готовилась - ну там выставка, презентация; самое нужное было во встрече, к которой я готовился. Инвестиции всем нужны, если проект долгосрочный... Так вот я ее с собой взял. Вот тогда и засветился. Людка разгон устроила, когда приехал, да и в Германии все пошло кувырком - вместо того, чтобы действовать, я только о ней и думал - все казалось, что она подцепит молодого стильного... Я даже стал ненавидеть всех молодых парней - похожих на того ее школьного якобы друга. Ну, с Людкой я как бы разобрался - поверила мне. Ты же знаешь, она человек дела: только посмотрела на меня внимательно, и сказала: "Вася, ты только мне голову не морочь - не ставь меня в положение, в котором даже самая последняя дура будет чувствовать себя не в своей тарелке." Ну или что-то в этом роде. Смешно получилось, а я только присматривался, на сколько она мне верить продолжает... Потом, ты знаешь, с ногами что-то началось - вонять начали туфли, носки так сильно пропахли... какой-то химией, думаю, клей такой, что ли?.. Снимаю стельку, и ничего не могу понять - под стелькой песок какой-то... Купил новые туфли, проверил - все на клею. Запах прошел... И вдруг снова... Стельки оторваны, а потом аккуратно приклеены - грубо... Поговорил с начальником по безопасности -замерили на радиацию, потом договорились со следаками, сдали на экспертизу. Земля. Ну тут мне и подсказали по поводу приворота. Пошел я к колдуну (тоже рекомендовали). Потом спросил у нее. А она расхохоталась, мол, ты че парень, дурак что ли? На Люду я вообще подумать не мог, а она мне - ты лучше за своей женой пригляди... "А меня оставь в покое - надоел! - говорит - Решай, либо со мной, либо вали к своей старухе..." Круто, да? Ну я и стукнул ее - помял лицо маленько... Потом ползал перед ней на коленях... Честно говорю - все готов был отдать.... Вот скажи она мне тогда - переведи все деньги на мой счет, сделал бы! И ведь трезвым был... Ха... Все, конечно, не получилось бы... - Василий Игоревич тут хихикнул себе под нос - каким-то своим тайным мыслям, своим расчетам, в которые не собирался никого посвящать.

- Короче, я понял, что без нее жить не смогу. Нда... Вот так...

Мы помолчали с минуту, а потом он вскочил и ушел из комнаты. Вернулся с бутылкой вина.

- Выпьем. Это вино, не водка.

- За что, или в честь чего выпьем-то? - спросил я. - Ты как про меня вспомнил?

- Да не я вспомнил. Мне посоветовали тебя, а когда установили, кто ты, я расхохотался. Мир тесен!

- Вась, такие как ты молчат в кругу мужиков, зато с бабами болтливыми становятся,..

Он разлил вино по бокалам, схватил свой бокал, и сразу сделал большой глоток, правда предварительно плавным жестом имитируя, что чокается со мной.

- Не понял, ты к чему?

- Да это только версия. Дополнительная версия... Прикинь, как разворачивались твои дела после того, как она легла с тобой в постель - после твоих откровений.. Нет, я не правильно сказал. Такие мужчины, как ты, поскольку никогда не были так смешно влюблены в потаскушек, легко вдруг могут рассказать самое сокровенное той, что готова быть слабой и беззащитной в их объятиях... Одним словом, вспомни, что ты ей говорил в койке, а потом сопоставь факты... Это тебе домашнее задание.

- Нет, погоди! О какой подставе ты говоришь?

- А черт тебя ведает, чем ты теперь занят, какие перспективы имеешь?..

Такое редко можно наблюдать - чтобы через несколько секунд от умственного напряжения у человека вены проступили на висках... Я наблюдал, как рыскали его глаза, как, замерев, будто всомати.., он, веротно, носился в прошлых событиях, вероятно что-то с чем-то сопоставляя, анализируя, обобщая... и просто вспоминая. Такое состояние удерживало его достаточно долго, так что я откровенно заскучал. Он даже не особенно отреагировал, когда я встал и подошел к окну; просто отвлекся на меня на секунду-другую, а потом снова ушел в свои мысли. Можно было бы подумать об искусственности такого поведения, и, наверное, разыграй эту сцену режиссер, она бы показалась надуманной, однако в жизни иной раз происходят сцены самые невероятные, особенно если человек оказывается просто в идиотском положении .

- Черт побери, да как же я сам не мог дойти до такого простого!..  - наконец разродился Василий Игоревич, а затем "Остапа понесло"...

Я был вынужден слушать, и дослушал до конца весь ход его рассуждений по поводу интереса к нему со стороны конкурентов; более всего теперь его интересовали все личности, с которыми она общалась - созванивалась,  список которых у него оставался в сейфе; и еще я узнал, каким образом он будет с ней "рассчитываться"...

- Используй ее как источник для дезы. И измени то, что наметил - переиграй - это не сложно... Твоя пассия - инициативник, а не подстава. Сам посуди - девочка хотела по-легкому срубить деньги и у тебя, и у доброго дяди... В твоем бизнесе конкуренции больше, чем где-либо… - решил потрафить я его тщаславию.

- Вот сука!

- За что ты так?! Если б не она, разве пережил бы ты такие острые чувства, любовь наконец?..

- О чем ты?! Какая любовь?!!

- Я про ту, что грудь твою терзала... Или ты это совестью назовешь?

- Только не надо демагогии...

- Хорошо - без демагогии. Ко мне вопросы есть?

- К тебе вопросов нету...

На пороге, заглядывая мне в глаза, он все-таки не выдержал, спросил:

- Ты никому про меня болтать не будешь?

- А что такого я могу рассказать, чего бы не знали все те, кого ты сейчас имеешь ввиду?

- Ну, Людка-то ничего не знает...

- А ты уверен?.. Если я так легко обо всем догадался, ей и подавно ничего не стоило знать, что с тобой происходит...

- Так а чего она молчала?

- Любит, наверное, и принимает тебя таким, какой ты есть. Ты хороший бухарь-собеседник, вот только дело с тобой иметь не стоит... И ты это лучше меня знаешь.

__________________